1 /исчезновение/

- Только тóркайся сильнее, он глухой!... -
Тóркнулись в ворота – заперты.
Мы тóркали, тóркали во двор и в избу – никто не выходит.
Толонулися в дверь – заперта, стали толоскáть – никто не слышит.
Тóркнулся лбом о косяк так, что индо искры из глаз посеменили.
А Печкур начал торкать палкой глину, потом раза три торнýл железным прутом в солому. Вот так отарошил, я и ерзанулся задом. Сдынулся как-то – и как начал его токмáчить руками и ногами.
- Так бывало. С вечера торкают, а к полночи хоркают, зачнёт светать – начнут пихать. Этот торкач всегда не в своё дело встрянет. Как только я отошла, он торкéль Пéцу в плечо, и сразу обои пропали.
- Что ты имеешь в виду? Они исчезли? Он – вместе с Пецом?
- Будто и так. Курлыкнул – и с гóлку долой.
- Я сожалею…
- Ты чего, вотзáбыль хáнькаешь их? Вот дурень-то.
- Ну а что делать? Сожалею? – В принципе, это такая фигура речи. Хотя…

2 /бег/

Хозяин убегал от крестного хода.
За ним гнались с иконами.
Сначала вокруг озера ходили и пели, пока не навели на него полный ужас. Он не выдержал и побежал вдоль Шоши. Они за ним.
Из последних сил он обернулся и бросил позади себя зыбку, перед которой они остановились в недоумении: что это такое? никогда тут не было, а теперь ни пройти, ни проехать.
Так он спасся.
И я задаюсь вопросом - жаль мне кого-то из них или всех вместе? – Не могу понять. «Мне жаль», «я сожалею» - это же обычные фигуры речи, только и всего.

3 /пребывание/

- Вас ожидает сюрприз, - сказала Нанья.
Он подал руку:
- Егор. Очень рад. Но я не могу конкретно себя показать. Я могу только привести на место, где нахожусь. Но оно довольно обширно и завалено деревьями – там трудно что-нибудь разглядеть.
- Сюрприз будет положен под насыпь в горизонтальный лоток. Вы придёте за ним и таким образом мы вас увидим. Вы не будете возражать, если мы сделаем несколько снимков?
- Я буду очень рад, - повторил он.
Потом, помявшись, добавил:
- Ладно, для самки ты понадеешься и, бог даст, не ошибёшься. Но у меня собака – атеистка. Она нюхает – и гляди, какие она делает выводы… Между прочим (и это не смешно), она не даёт собирать грибы. Чуть только увидишь гриб и к нему направишься – бросается перед тобой и сбивает его, причём превращает в полное месиво. Кáк только я её не учил – бесполезно. Нарочно делает, просто вредничает принципиально…
Нанья улыбнулась ему, но не нашла, чем словесно посочувствовать.
Что ж дальше?
- Ну, так значит, условились? – она спросила.
- Условились.
Однако, когда мы с Наньей выглянули в горизонтальный лоток, то кроме кэндибубера, ничего там не увидели.
Правда, он ей сказал: «я сожалею», но таким тоном, который не оставлял сомнений: обычная фигура речи.

4 /возвращение/

Кроме того, эта необычная девочка покинет тебя. Её зовут Нипма, и она дочь русского капитана. Когда начнётся голод, капитан опять приедет за ней, и мы вернём ему Нипму за выкуп, ибо вынуждены будем так поступить.
Когда придёт голод, нам всем очень трудно будет блюсти незаинтересованность. Под его пристальным взглядом мы больше не сможем принимать беззаботный вид и станем тяготиться друг другом. Поэтому тебе лучше уйти и лучше это сделать заранее. Если же ты всё правильно взвесишь, ты поймёшь, что тебе незачем здесь быть в отсутствии Нипмы.
А что до тех навыков, которые ты приобрёл, общаясь с нами, то не исключено, что ты сумеешь распорядиться ими наилучшим образом, то есть растерять их и забыть – как ранее поступил ты с навыками, вынесенными из твоей семьи и твоего детства в Липованской Дельте. Правда, ты признавался – мы помним, - что по отношению ко всему этому у тебя были ненависть и нетерпеливое отторжение. Поэтому, возможно, эти два перехода – прямой и обратный – сопоставлять нельзя, и тебе отбросить накопленное будет не так легко, как в первый раз, тем более, что ты уже далеко не так молод.
Что ж, с другой стороны, это может быть для калганников и не плохо, если ты явишься среди них с твоим новым опытом. Нам нет смысла лукавить с тобой, и мы не будем делать вид, будто нам безразличны те изменения, которые ты мог бы у них произвести. Хотя бы эти изменения были не очень заметными и делались медленно, всё равно они были бы полезны для нас.
С течением времени ты забудешь девочку Нипму и возьмёшь жену из липованской семьи. Но дети, которые у вас родятся, будут расти уже свободней, чем сам ты рос, и тогда появится небольшая надежда, что они не выпестуют в себе ненависти и стремления прочь. Ты легко можешь догадаться, что в обозримой окрестности нашего существования нам всегда удобней встречаться со свободой, нежели с тиранией…
Всё-таки, наверное, тебе следует знать, что приезжала твоя сестра. Она просила сохранить это в тайне от тебя, и мы обещали, но теперь это обещание нам кажется неправильным. Она сама передала нам шестилетний прогноз, но главной её целью было наведение справок о величине твоего долга, и она дала нам понять, что этот долг будет покрыт, как только мы отправим тебя назад в Дельту. Поэтому ты можешь видеть, что у нас нет каких-либо скрытых замыслов, всё довольно просто. Кроме того, есть вероятность, что и голод в этом случае обойдёт нас стороной или хотя бы накроет не полностью и не совсем плотно.
Мы не знаем, как воздействует на тебя то, что мы сейчас говорим. Поэтому у нас нет верного средства – а значит, нет и намерения – сделать свою речь более убедительной. Когда ты примешь решение по поводу всего этого, тебе надо будет обратиться к нашему врачу и пройти у него медицинское освидетельствование. И после этого ты получишь у нас документы, с которыми сможешь пересечь границу.
В заключение мы могли бы тебе сказать: «мы сожалеем», но говорить этого не будем, ибо в своём нынешнем состоянии ты можешь принять это просто за фигуру речи.

.