****************

В 1901 году в селе Червишево
Из реки Пышмы
Всплыла огромная Черепаха.
И к народу она обратилась без страха:
"Ах вы, суки продажные, гады, козлы.
Лезьте в подвалы, вяжитесь в узлы.
Пусть вас целует дохлый налим.
Сусаким, царь Египетский, пошёл на Иерусалим".
И с этими словами ушла под воду.
А хотелось бы более подробных разъяснений народу.
А народу хотелось бы что-нибудь духовное.
Но проклятая животина оказалась способной лишь на суесловное.


****************

Возле острова Ян-Майен (или севернее)
Подводная дурында
Головой пробила многометровый лёд.
Смотрит - птица Бех в небесах поёт.
А небеса, как чёрная пирамида.
И дышится всё легче и увереннее.


****************

Мой мозг сейчас без трещин и пузырьков.
Он подобен полю одуванчиков и васильков.
Мотоциклы доезжают до поля и начинается их торможение.
Возникают в моём мозгу лёгкие когнитивные нарушения.
Ночью выполз паук, светлый и кривоглазый,
И запел он вдруг без затей
Про утрату пластичности и потерю каких-то нейронных сетей.


****************

Хорошо проваливаться под землю
В Москве или, допустим, в Калининграде.
А я провалился в Тугулыме, прислонившись к ограде.
Это совсем не похоже на бархатное подземелье,
А похоже на безысходное фабричное похмелье.
Голые стены пустых производственных помещений
Да бесконечная жизнь почти без движений и перемещений.


****************

Ночью вышел я на балкон,
Хоть живу без балкона.
Я ждал, что звезда убежит с небосклона.
Становясь человекообразней, она к Байкалу подходит.
И грустную песню заводит.
О Родине что-то поёт.
Хоть Родина её - недифференцированный континуум.
Всё же лучше, чем когда пауки затянут в свой паутинуум.


****************

Два вяхиря брели с помойки
Чрез гнутый лес с остатками снега.
Вряд ли был у них дом, хотя б древнегреческий ойкос.
Были лишь приступы беспричинного смеха.
Признаки дурачины, словно кружечки пива.
Словно медальки из позднеимперского шоколада.
Что-то arriva arriva, то есть приходит приходит.
Здесь на дороге неуютно и страшновато.


****************

Под вечер запели Вертинский и Шуфа
В новогоднем лесу.
Я старенький. Я никому не нужен.
Сижу и ем соевую колбасу.
Не зовёт на занятие тренерша по пилатесу.
Не хочет видеть моё мохнатое рыльце.
Знать улетела тренерша по пилатесу
В город Сочи со своим лучезарным принцем.
Не выходит ко мне собака Геля
Полежать со мной в одуванчиках.
Предпочитает собака Геля
Хвостатых резиновых мальчиков.


****************

Города ненастоящие, хрустящие
Кукурузно-рисовые с луком,
Когда осень, на подносе выносит
Официант, у которого башмаки с подземным стуком.
А было время здесь было поле
И пара динозавров бегала, чтобы поймать зверюшек,
Скрытых травой.
А было время здесь было море
И Дух Божий носился над водой.
А было время здесь было небо,
Совершенно недоступное для нас с тобой.


****************

"Пётр Аркадьич превратился в эхо!" -
Сказала бабушка со смехо.
Где жук-усач столыпился в кустах,
Туда придя опять на кумарах.

Не возвращенье и не превращенье.
Я молча выпил три бутылки водки.
Поганого монизма прекращенье.
Душа моя, подрежь-ка мне селёдки.


****************

Я думал начинается квантовый переход.
А это просто давленье 200
И со лба струится пот.
Исчезает белоснежность суставов.
Мне чудится, что каждый сустав - это какая-то ржавая лопата.
Пришла собака и принесла кусочек шоколада.
Давай, говорит, вскипяти чай да принеси пару лимонов.
Будет энергий слепых хоровод без фононов и без плазмонов.


****************

Пётр Ильич трогательно прижимал
Лапки к животу:
"Мне, пожалуйста, водку вон ту,
Настоянную на кошачьей шерсти.
Хотя бы триста, хотя бы двести,
Да хотя бы сто,
Да хотя бы вспомнить ту радость,
Когда пили под мостом.
Клубились чёрные облака.
У Катюши ноздри были, как у быка.
И только потеряв невестку
Закрыли синюю повестку".


****************

Собрался старичок в первый могильный класс.
Смотрит - стоит за окошком инопланетный тарантас.
А в нём сидят подменённые люди
И говорят: "Кланяемся тебе, паскуде.
На пыльных тропинках далёких планет
Будешь у нас Земляной Валет".


****************

Сказал мне Кот: "На склоне лет
Не проходи чрез дурникет.
Лучше притворяйся, но не задуряйся".
Я шёл средь множество чернот,
Проживши до четырёхсот.
В висящей надо мной лазури
Во всю свистали стрекозюли.
И так дошёл до Петроград
С волкАми кушать виноград.


****************

На улице Фабричной девушки целуются с чертями.
В чертей вонзаются накрашенными ногтями.
Черти совсем некрасивые, как пакеты с мокрой одеждой,
На этих девушек смотрят совсем безо всякой надежды.
"Пожалуйста, делай что хочешь, но не говори никому" -
Вот так нас учит и учит Альбер Петрович Камю.


****************

Как приехал ночью в Лабытнанги,
Из пакета выпрыгнул медведь.
Здесь живут и крутят джаги-джаги
Уж заледенелые на треть.
Дедушки, собаки, рыбаки...
Мы на Полюсе построим кабаки,
Где сауна, кино и биллиард
И большой неоновый Бархан.
А за Барханом сорок голых баб
Продают портвейн и шоколад.


****************

Хороши в Метелёво бессонные ночи.
Только радио что-то во тьме пробормочет.
Как в монгольско-калмыцких бескрайних степях
Старичок хархоринский сидит на цепях.
Только птица-чукарь, что летела из Пакистана
Поклюёт наугад конопли и лежит в небесах из сафьяна.


****************

Вот бывало свободно проскальзывал я по снам.
А сегодня зацеплялся за что-то то рукой - то ногой.
А потом очухивался, похоже, на берегу Полдневной Чусовой
И возникали кудлатые деревеньки по непроглядным небесам.
Но для чего там стоял я сам?
Будет много по берегам камешков, ангелов да мальчиков.
Я буду просто в отдалении стоять,
Неподвижный, грязно-бурый, каменный, с пятнами лишайников.


****************

Были когда-то и вы рысаками...

(Алексей Апухтин)

Были когда-то и вы неподвижными сталактитами.
Мы вас наблюдали в волшебных горах.
Были когда-то и вы ласковыми трилобитами.
Мы вас наблюдали в палеозойских морях.
А сегодня по автобусному салону не скачете, как клепперы
И по улице Мира не пролетаете, как гриффоны.
Зато одеваетесь с утра, как рэпперы
И находите себе старые тяжёлые микрофоны.
Потому что любовь никогда не перестаёт,
Как в исторической грамматике буква Йот.


****************

В китайском холодильнике,
В чёрном ящике
Лежит большой чёрный пакет.
В нём счастья не было и нет.
Но есть в нём муравьиный монастырёк.
Там муравьи бегают поперёк.
У одного-то муравьишки ножки, как у лани.
Я его увидал и загадал желание.


****************

Умереть в Кунгуре от заворота кишок.
Там Фредди Меркьюри засунет в свой чёрный мешок.
Подпоёт придорожный пэпс:
"We are the champions, my friends".
Печальным получилось моё стихотворение.
Раньше, хотя бы, водка обеспечивала здоровое пищеварение.
А тёплый ембаевский портвешок
Серебрил вечерний мой мозжечок.


****************

Я вечерами поднимаюсь из канализационных люков.
Я - очень древнее вселенское Добро.
И, съев на ужин пяток уличных гопников,
Я включаюсь в программу космического ГОЭЛРО.
Но гаснут огоньки на орбите Венеры.
И вокруг на множество световых лет нет номадических ассамбляжей.
И грядущих веков пытливые пионеры
Находят меня голым и пьяным на туапсинском пляже.


****************

Ходит по комнате ягода годжи.
Ягода годжи с улыбкой на роже.
Через полгода ты станешь овощем.
Морковкой или, может быть, там кукурузой голопузой.
Или патиссоном-масоном, неприлично хохочущим.
А через год ты станешь фруктом,
Нейтрализующим свободные радикалы
Тебе снятся блестящие ножи на кухне
И таинственные гранёные стаканы.


****************

Пел один человек в спецодежде, молодой и тревожный,
Про погибшую юность на улице Железнодорожной.
Пел, мол, просыпаешься ночью пьяный и, как из пушки
Начинаешь пропагандировать макаронные изделия ракушки.
Ах, я и сам в далёком городе Надыме
Съел их как-то пару дюжин совершенно сырыми.
Тогда ходила молва меж пенсионерами,
Что от них возникает в теле непревзойдённая пшеничная энергия.


****************

Я слушал по радио баяниста Липса,
А за окном воробьи подрались из-за кусочка чипса.
Кто-то прогрыз эту реальность и она прохудилась сбоку.
Из неё что-то посыпалось.
Я мог бы попытаться написать об этом нечто вроде хокку.
Какая-то материя, похожая на стружки или на опилки.
И вот тут я почувствовал, как жизнь берёт меня за закрылки.


****************

В салоне транспортного средства
Я вспомнил детство.
Лет до шести я жил без тела,
Но чем-то грыз кусочек мела.
До самой пенсии прожил я без души
И думал: нафиг эти кишмиши?
А в небе надо мной
Всегда летал подорлик
Подорлик заводской
Смешил меня до колик.


****************

По земле ползут облака, словно бы из кручёного виссона.
Алексея Кручёных после войны ждала заполярная зона.
Казимир Малевич в 1943-ем утонул в Ижевском пруду.
А меня ещё в 1935-ом кремировали в супрематическом гробу.
Дети родятся и спросят, что ждёт нас потом, после 25000-го года.
А мы улыбнёмся и загадочно вздохнём: причудливо тасуется колода!


****************

Есть безымянные обрывы.
Они прохладны и длинны.
Они бездумны и игрывы,
Как говорили пацаны.

Есть безымянные овраги
Туда, где поезд не ходил.
И вот летишь по ним на сраке
Среди берёзок и могил.

Есть безобразные провалы.
Не пролетит там вертолёт,
Где исчезают самосвалы,
Где дождик третий год идёт.

И есть бесчисленны прорехи,
Как сообщает сборник "Вехи".


****************

Сил пить чай Гришка Отрепьев.
А в печенье мало овсяных хлопьев.
Таким печеньем кормите холопьев.
А я, как Лжедмитрий,
Стану есть хлеб метеоритный.
А беззаконная комета,
Будет мною проглочена, как конфета.
А ядрёный солёный планетоид
Брюхо моё толстое успокоит...


****************

В 6 утра всех вывели на ежедневный футбол.
Команда мёртвых против команды живых.
По яйцам нельзя и запрещено под дых.
Мёртвые за нас не прекращали молиться
И получили право на угловой.
И набегавший Мандельштам Осип Эмильевич
Забил мяч головой.
Смешно не то, что пусты ворота.
Смешно лишь то, что нету ворот.
Ну лучше не смеяться, поскольку все висим на карточке
И коуч в любой момент даст укорот.


****************

Из села Афонькино в Большую Ченчерь
Приехал старичок Селезнёв навестить свою дщерь.
Как, говорит, поживают в лесных массивах
Лощь, хуница, гоностай-девица
Пысь, батсуг и бабан?
А дщерь загрохотала, как барабан.
Ты что, мол, папаша, не будь я тётя Глаша,
У нас тут остались только пёрш да кудак.
Прими во внимание, пожилой тудак-растудак.


****************

Я сделал город
Из упавших яблок у реки.
Пришли туда жить озябшие червяки.
Я сделал им мост
Из обломка старой ложки.
Всю ночь ехали по нему маленькие неотложки.
А утром червяки провели парад
И друг другу беззвучно кричали на параде,
Что непременно включат их град
В славное Содомское Пятиградие.


****************

Хорошо бы, если б тихих алкоголиков забирали в рай.
Но, их уводят за тёмный сарай.
И начинается нескончаемый бестелесный автостоп
К неподвижной звезде на северо-восток.
Почему их глаза на старых фото приобретают молочные оттенки?
Это удивительно для страны, где у всех рябиновые щёчки и розовые зенки.


****************

Котик сидел с бабушкой на одеяле.
От улыбался и глаза его сияли.
Ведь удалось ему скрыться от бесей
И закопать килограмм курительных смесей.
Ведь в древнем Китае любили очень отцы,
Когда он приятно пел им в жанре цы.
Ведь у него готов роман "Катала".
И есть пушистый хвост, и яйца из металла.


****************

Пушкин сказал одной девочке в снегах:
Давайте выпьем водки морозной в жемчугах.
Западно-Сибирской равнины посередь
Как чудесно было бы к утру замёрзнуть и умереть.
Мы уснём, а в карманах ледяные перочинные ножи,
Смёрзшиеся восток и запад, нескончаемые кутежи.
Выпьем водки и закусим каменным яйцом.
А ворон куда-нибудь да принесёт руку белую с кольцом.


****************

В 1990-ом от палёной водки я умер
И сразу попал, разумеется, в Ад.
Там по одному каналу крутят фильм "Бумер",
А по другому - военно-морской парад.
Не звонит телефон, не приходят смс-ки.
Нет тёплого моря. Нет полярных льдин.
И, куда ни пойдёшь, ты всегда один.


****************

Ночью на тёмном экране
Видно незримую Тюмень.
Поскольку экран тёмный, то непонятно ночь или день.
Словно сидят там люди в незакрываемом вагоне-ресторане.
Невещественный коньяк темнеет в железнодорожном графинчике.
И тут я вспомнил, что один друг вторую неделю уже на стакане.
А второй за решёткой в несуществующей республике.


****************

Маленькие сухие хлебушки
Сидели в углу стола
И бормотали нечто, похожее на "бисмилла".
Нас хотел разжевать, но выплюнул старенький дед.
Нас на расстрел выводят, начиная с двенадцати лет.
А раньше с мамой и папой мы жили возле Химмаша.
А впереди лишь одно всеединство котлетного фарша.


****************

Вот раз Хемингуэй приехал в Ирбит.
Пошёл погулять на Воскресенскую площадь.
И видит там очень странную лошадь.
Площадь бугрилась балаганами да палатками.
Площадь ревела тысячью голосов.
А лошадь совсем низкорослая, мохнато-монгольская.
Может, думает, - это и не лошадь даже, а огромный кот.
Хемингуэй плохо понимал по-сибирски.
Сомнения его не разрешил ни один гондон.
Тогда он вздохнул и пошёл в гостиницу пить виски и джин "Гордон".


****************

Постепенно готовясь к жизни вечной,
Допил бутылку и вышел на конечной.
Во тьме попрятались все ледяные соловьи,
Но сердце уже раскололось от мощной непрекращающейся любви.
Совершенно один я бреду по заснеженной дорожке.
Некому мне оторвать его ручки и ножки.
А в XIX веке здесь, говорят, жил один Сибирский Котище.
И одиноких путников он употреблял себе в пищу.
А в XVIII веке здесь жил Медведь Пахом.
Поймает мента и ездит на нём верхом.
А, если посмотреть далее в глубь веков,
То здесь никого и не было, кроме земляных червяков.